На первой встрече 2020 года участники Макаренковской среды познакомились с Натальей Иосифовной Стеркиной, писателем, журналистом, членом Союза писателей Москвы, преподавателем русского языка как иностранного и культуры речи во  ВГИКе. Наталья Иосифовна почти четверть века занималась благотворительной деятельностью в Филатовской детской больнице. Её волонтёрская группа устраивала концерты для детей,  встречи с интересными людьми, ввела в практику иппотерапию и сестричество. К сожалению, сейчас весь этот проект свёрнут. Но интерес к педагогике, воспитанию детей остался.

В качестве преподавателя ВГИКа Наталья Иосифовна участвовала в ежегодных конференциях по экранизациям литературных произведений. Однажды её выбор остановился на теме «Советская педагогическая утопия на экране»*. Увидев в Музее московского образования макаренковскую экспозицию,  Наталья Иосифовна выразила намерение проверить и обсудить свои размышления и выводы о Макаренко в кругу знатоков его творчества.

В своём выступлении «А.С. Макаренко. Утопия или антиутопия?» она показала,  как обстояло дело с отражением советских педагогических утопий, прежде всего,  опыта работы с трудными, педагогически запущенными детьми и подростками,  в художественных фильмах. Это  « Золотой мед» (Петров и Бересенев, 1928), «Путевка в жизнь» (Экк и Столпер, 1931)», «Педагогическая поэма» (Маевская и Маслюков, 1955), « Республика ШКИД»( Пантелеев и  Полока, 1966), « Тимур и его команда» (1940 – Гайдар и Разумный и 1976 —  Бланк и  Линков). Упомянула она и дилогию Ричарда Викторова « Москва – Кассиопея»( 1973) и « Отроки во  Вселенной»( 1974), горячо принятые зрителем, где присутствовали элементы утопии и  антиутопии.

По мнению Н.И. Стеркиной, и художественная литература, и художественные фильмы, посвящённые проблемам воспитания, смогли осуществить главную задачу – стать известной и привлекательной «инструкцией» по практическому воплощению «советской  педагогической утопии».

Не во всём соглашаясь с докладчиком, мы в живой, непринуждённой атмосфере обсудили, что такое педагогическая утопия, нужна ли она, в чём её историческая роль? Вспоминая опыт А.С. Макаренко и других известных отечественных педагогов, начиная с 20-х и кончая нынешним временем, и пришли к мнению, что «педагогическая утопия» — это сознательно реализованное представление об идеальных целях, ценностях, атмосфере, пространстве, методах взаимодействия людей друг с другом. Это – «штучное явление». Однако без прецедента, являющегося «педагогической утопией»,  не может развиваться массовая практика. «Педагогическая утопия» ближе всего к тому, что сегодня называется авторской педагогикой. Интересно, что «педагогические утопии» в нашей стране не всегда возникали в воспитательных учреждениях, в рамках официальной педагогики. Существовала и «партизанская педагогика» (определение В. Хилтунена):

• тимуровское движение – утопия, придуманная писателем, а не педагогом А.П. Гайдаром, которая очень быстро стала неформальным, организованным самими подростками делом, и лишь потом — одним из направлений деятельности пионерской организации;
• коммунарское движение, отличавшееся высокой степенью самоорганизации и самодеятельности подростков и старшеклассников, охватившее весь Советский Союз.

Валерий Хилтунен, знаток коммунарского движения, один из руководителей клуба «Алый парус» в «Комсомольской правде» 60-70-х гг., рассказал нам, что этот особый советский опыт коммун интересен во всём мире, поскольку он «опередил общепринятую, типичную педагогику  лет на 200». К сожалению, приходится констатировать: сегодняшняя педагогика пошла назад от крылатости 60-х в мещанский мир потребления.

Участники встречи согласились с Т.Ф. Кораблёвой, назвавшей ещё один характерный признак педагогической утопии, – её принципиальную  закрытость. Особые условия развития можно создать только в закрытом, ограниченном пространстве, где сконцентрированы и целенаправленно выстроены определённые педагогические усилия.  Подтверждение тому и Царскосельский лицей, и «Орлёнок» начала шестидесятых, и школа Сухомлинского, и Лицей Щетинина, и кадетские корпуса и др. прецеденты. Некоторая закрытость также характерна для учреждений, далёких от утопизма, где, тем не менее, требуется особая, концентрированная ментально и организационно, среда для испытания новых технологий, научных и технологических прорывов. Это науко- и технограды (новосибирский Академгородок, Пущино, Саров, Дубна, Зеленоград), футурополисы, полярные и космические станции. Вместе с научными и техническими достижениями здесь рождалась и рождается новая социальность, что в своё время интересовало и  Макаренко.

В этом контексте, продолжила Татьяна Фёдоровна, уместно поставить философский вопрос: может ли педагогика конкретного учреждения, конкретного общественно-педагогического движения опережать уровень развития педагогики своего времени, и дала положительный ответ. Таким был, в частности, опыт Макаренко, опыт Болшевской коммуны и др.

Сейчас, в связи со 100-летиями революции, комсомола, окончания гражданской войны и установлением нужной исторической дистанции для корректного анализа и оценки явлений советской жизни появились добротные исследования, в частности, «Острова утопии», НЛО, М., 2015; Дарья Димке «Незабываемое будущее» (советская педагогическая утопия 1960-х гг.), М., 2018.

Тезис Н.И. Стёркиной о критериях педагогической утопии (демократичность управления и атмосферы) и антиутопии (авторитаризм) спровоцировал размышления о невозможности и неэффективности лишь демократических форм управления коллективом, тем более, если в нём собраны подростки с трудной судьбой. Эти размышления перешли в спор о границах воздействия на личность, допустимости наказаний в педагогике, не приведший нас к единому мнению.

В заключение Наталья Иосифовна поблагодарила за развитие темы и новые впечатления для творчества.

Есть уверенность, что дискуссии в нашем кругу следует продолжать!

До новых встреч!

Координатор Макаренковских Сред,

Валентина Ивановна Максакова

30 января 2020

• См. сборник « Эстетика экранизации: утопия и антиутопия в книге и на экране. Материалы научно — практической конференции 9- 10 апреля 2015 г.» Составитель В. И. Мильдон. – М., 2015